Иногда мне такое снится...

Ты еще спишь, когда я захожу в комнату. Спишь, немыслимо выгнувшись, забросив руки за голову и разметав по подушке длинные светлые волосы. Я каждый раз удивляюсь, как ты можешь так изогнуться. И каждый раз понимаю, что этот изгиб сводит меня с ума. Не в силах противостоять твоему манящему теплу я присаживаюсь на краешек кровати, неотрывно глядя на тебя голодными глазами, но знаю, что ты не терпишь прикосновений, пока спишь. предупреждаю, не, все конешно невинно, но все же.Поэтому я просто сижу, тихонько глядя на тебя. Но вот твои ресницы вздрагивают, на губах появляется легкая улыбка. Ты переворачиваешься одним движением, сгибаясь в другую сторону, потом вытягиваешься всем телом и переворачиваешься на живот. Округляешь спину, затем прогибаешь ее, медленно собираясь в комочек, чтобы потом резко распрямиться, обнимая подушку и приоткрывая глаза. Они еще совсем сонные, подернутые пеленой грез, откуда я тебя вырвал просто своим присутствием. Со мной ты позволяешь себе эту роскошь – просыпаться долго. Я знаю, что ты можешь сразу придти в нормально состояние, но здесь тебе нравится понежиться. Я не в силах больше противостоять искушению, я тянусь к тебе, касаюсь твоей мягкой прохладной кожи. Почему ты по утрам всегда прохладная? Даже если спишь, завернувшись с носом в покрывало? Я никогда не мог этого понять и всегда приходил в неописуемый восторг от прикосновения к этой легкой свежести. Ты не любишь спросонок целоваться. Зная это, я лишь касаюсь твоего рта сжатыми губами и скольжу ниже. По длинной тонкой шее, которую ты подставляешь, совсем неуловимо откинув голову, по твоим плечам, обманчиво тонким, но ты не хрупкая статуэтка. В тебе таится сила. Ты молча улыбаешься, принимая мои ласки. Ты всегда молчишь со мной… Иногда только я улавливаю тихий стон, срывающийся с твоих губ и это высшее блаженство для меня. Я целую твою спину, с разноцветной татуировкой, сбегающей вдоль всего позвоночника, мои пальцы ласкают твою талию и попку, постепенно добираясь до самого сладкого. Ты не сопротивляешься, не возражаешь, не двигаешься. Я сам тебя переворачиваю на спину, скользя руками по высокой груди, провожу языком по соскам и ловлю легкую ответную дрожь. Еще немного ниже, целую живот, кладу ладони на твои бедра, локтем разводя ноги. Ты подчиняешься, сонно щуря глаза и слегка прикусывая нижнюю губу. Ты совершенно гладкая.. Помню, первый раз это свело меня с ума. Я не привык к такому.. но сейчас это доставляет мне невыразимое наслаждение. Я пробую тебя на вкус, каждый раз убеждаясь, что он сладкий, чуть терпкий… Вот здесь ты горячая. Я касаюсь тебя кончиком языка, и ты снова вздрагиваешь…
Некоторое время спустя ты еще раз выгибаешься, уже окончательно просыпаясь. По-прежнему молча, легко целуешь меня и выскальзываешь в ванну. Оттуда ты сразу уйдешь… Тебе не помеха стены, я уже это понял. Ты приходишь, когда захочешь… А я … я могу лишь только ждать.

После всех дел болит голова и сухо во рту. Сегодня пришлось говорить больше, чем я хотел, и это меня раздражает. Коридор пуст, но повернув за угол, я буквально прирастаю к полу. Я вижу тебя. Ты зла, я чувствую это по тому, как дрожит наполненный твоей силой воздух. Ты даже выпустила крылья, теперь они вогнутой прозрачной полусферой мерцают за твоей спиной. На тебе кожаное короткое платье. Я вижу, как поблескивают ножны на бедре и предплечье. И ты очень зла. Щеришь клыки и шипишь. Напротив тебя стоит мужчина. Я видел его не раз, я его знаю… я знаю, что вы вместе. Давно и навсегда. Сейчас вы ругаетесь. Как и весь последний год. Ругаетесь не громко, рыча и шипя. Он выше тебя больше чем на голову, гибкий и сильный. Совсем не такой как я. Мы оба худые, но он кажется жестким даже на ощупь. На обнаженной груди поблескивает изумруд, одного цвета с твоими глазами. Я знаю, у тебя тоже есть такой кулон. Это знак вашего союза. Но ты упрямо его не носишь. Я слышу его низкий голос, но не могу разобрать слова. Интонация подсказывает, что он тоже зол и уже устал пытаться уговорить тебя. Ты упряма. О, мне ли этого не знать. Я один из символов твоего упрямства и протеста. Он отчаивается совладать с тобой словами. Я слышу низкий хриплый рык, и он рывком перехватывает твои руки, поднимая их, толкая тебя к стене, прижимая своим весом. Его голова склоняется к тебе и жадные губы приникают в жестком поцелуе. Ты пытаешься вырваться, высвобождаешь одну руку. На его спине ярко-алыми росчерками расцветаю пять кровавых борозд. Он инстинктивно немного прогибает спину, теснее прижимаясь к тебе, и выпускает твою вторую кисть из хвата, зная, чем это обернется. Еще пять шрамов ложатся на его спину, капля крови скатывается вниз по ложбинке позвоночника. Но ты уже заразилась его безумием. Ты сама целуешь его, лихорадочно скользя по плечам и спине узкими ладошками, с перепачканными красный кончиками пальцев. Еще мгновение и одежда становится помехой, от которой надо избавиться.
Не в силах смотреть на два слившихся тела, я отступаю в тень и иду к лестнице. В ушах все еще звучит твой хриплый, но полный наслаждения стон. С ним ты не стесняешься, не молчишь. Я достаточно видел, чтобы это понять. Меня ты принимаешь. Ему – ты отдаешь.

Вечером я знакомлюсь с ним официально. Он действительно очень высокий и очень сильный. И одновременно изящный. Как большой, обманчиво мягкий и ленивый хищник. Я в полной мере оценил это, разглядывая его с расстояния в длину руки. Он тебе подходит. Сейчас он сидит рядом. Мы даже о чем-то разговариваем. Он сидит в кресле, вытянув во всю длину ноги, свесив одну руку с подлокотника. Вторая рассеянно играет янтарем вина в высоком бокале. Он не выпил ни глотка. Он просто играет. Затянутая в черное фигура кажется тонкой и гибкой, как хлыст. Я сам не понимаю почему, но жадно пожираю глазами каждый изгиб его тела. Я его изучаю так, как когда-то изучал тебя. Интересно, он так же изгибается во сне? Ловлю себя на этой мысли и тут же сталкиваюсь взглядом с расплавленным серебром его глаз. При встрече они показались мне черными. Но сейчас они совершенно серебряные, блестящие и внимательные. Он пристально смотрит на меня несколько секунд, прервав беседу на полуслове. Затем, так же как и ты, неуловимо улыбается. Что он прочел на моем лице? Я не знаю, но ощущаю, как щеки вспыхивают румянцем.

Его губы совсем не такие и все же похожи на твои. Он целуется лениво, растягивая каждое прикосновение, каждое касание на миллион минут. Он запускает руки в мои волосы, спускается к шее, заставляя запрокинуть голову. Он подавляет своей силой и жаром. Я ошеломленный этим отступаю, чтобы глотнуть воздуха, спотыкаюсь и падаю на кровать. Он хмыкает, уголок рта ползет вверх в плотоядной усмешке. Он доволен увиденным. Одним движением он выскальзывает из рубашки, наклоняется надо мной, опираясь на руки. Его губы касаются шеи, и я чувствую тонкие острые клыки, покусывающие кожу. У тебя тоже есть такая привычка. Он так же как и ты не любит долгой прелюдии. Я, подчиняясь, сильным рукам встаю на колени. Чувствую первое проникновение и вскрикиваю от боли. Он замирает, чутко прислушиваясь ко мне. И я удивлен этим вниманием. Медленно и очень аккуратно он почти полностью выходит, чтобы снова вернуться. Теперь уже более мягко. Через некоторое время боль уходит, оставляя лишь жгучее ощущение удовольствия. Он касается меня только кончиками пальцев, направляя и подсказывая ритм движений. Я уже не сдерживаю стоны, мое тело пылает. В последний миг, он надавливает мне на спину, заставляя уткнуться лбом в согнутые руки, максимально раскрывая меня. Еще несколько сильных глубоких толчков и я меня захлестывает с головой огненной волной. Я смутно ощущаю, что по его коже тоже прокатывается волна дрожи. Он выпускает меня, осторожно выскальзывая и ложась рядом.

Ты смотришь на нас от дверей. Просто молча смотришь. Слегка наклонив голову так, что светлые пряди закрывают половину лица. Я скорее чувствую, чем слышу твое прерывистое дыхание. Тебе понравилось то, что ты увидела? Или ты злишься? Нет… Не злишься. Иначе улыбалась бы. Он рядом со мной легко поднимается и принимается одеваться. А ты… ты подходишь к прикроватному столику и берешь единственное, что принесла с собой и оставляла всегда у меня. Филигранную статуэтку дракона на взлете. Я настолько опустошен, что могу лишь наблюдать, как ты нежно прикасаешься к моим влажным волосам, легко целуешь в искусанные губы. И вы исчезаете. Просто растворяетесь в воздухе... а я понимаю, что плачу…